Лиля Брик, муза Маяковского, прожила долгую жизнь и оставила о себе множество воспоминаний современников. Она всегда была неординарной персоной и всегда вызывала толки и пересуды, особенно среди тех, кто не знал ее лично.
У нее было много друзей по жизни, но и много недоброжелателей, которые, не зная ее, возмущались, за какие заслуги Лиля получает столько любви и почитания.
Можно попробовать разобраться.
Во-первых, Лиля Брик была ласковой, улыбчивой, выглядела открытой и позитивной. Внешность у нее была вполне благоприятная – правильные и гармоничные черты лица, всю жизнь стройная, по большому счету обычная симпатичная женщина.
Многие не видели в Лиле красоты, но стоило ей улыбнуться – магия начинала работать. Распахнутые навстречу собеседнику большие глаза, очаровательная улыбка, все недостатки внешности тут же забывались.
Что уж говорить, даже первая жена третьего мужа Лили Брик, Галина Катанян, женщина, которую бросили ради Лили, не смогла не признать магнетизм этой улыбки, вспоминая их первую встречу:
«Мне было двадцать три года, когда я увидела ее впервые. Ей — тридцать девять. В этот день у нее был такой тик, что она держала во рту костяную ложечку, чтобы не стучали зубы. Первое впечатление — очень эксцентрична и в то же время очень "дама", холеная, изысканная и — боже мой! — да она ведь некрасива! Слишком большая голова, сутулая спина и этот ужасный тик…
Но уже через секунду я не помнила об этом. Она улыбнулась мне, и всё лицо как бы вспыхнуло этой улыбкой, осветилось изнутри. Я увидела прелестный рот с крупными миндалевидными зубами, сияющие, теплые, ореховые глаза. Изящной формы руки, маленькие ножки. Вся какая-то золотистая и бело-розовая.»
И сразу – во вторых. Лиля Брик была очень стильно одетой, ухоженной женщиной, она умела себя «подать». Причем, умела одеться и в тучные годы, когда ее сестра, жившая во Франции Эльза Триоле, присылала ей модные новинки, и в сложные времена, которых в жизни Брик тоже было предостаточно. Лиля хорошо умела шить, держала нос по ветру и умела сходу выцепить подходящие ей модные тенденции. Она запросто сооружала себе наряды из подручных материалов, не хуже Скарлетт, шившей платья из занавесок.
Лиля была уверена, что стильная, выглядящая дорогой или и в самом деле дорогая модная одежда – уже половина успеха, особенно при знакомстве, это пропуск в хорошее общество и круг нужных людей. Она говорила, что если на вас все самое дорогое, это заставляет людей иначе глядеть и воспринимать вас так, будто вы в «свете софитов вещей», а к плохо выглядящим и относятся предвзято.
Лиля не смотрела на себя сквозь розовые очки, прекрасно понимала свои недостатки и умела скрывать их одеждой. Вот что говорила о ней жена ее пасынка, Инна Генс-Катанян:
«Даже в молодости в обычном смысле этого слова красивой она не была. У нее были прекрасные лучистые глаза, но фигура была не из лучших. У нее были тонкие ножки, которые она с присущим ей вкусом тщательно скрывала под длинными юбками или брюками. Ведь она была первой женщиной в Москве, надевшей брюки. Вообще вкус у нее был отменным.»
В третьих – продолжение цитаты Инны Генс:
«Но ее мистическое обаяние заключалось главным образом в том, что она была великолепным собеседником. Разговаривая с мужчиной, она как бы погружалась в него, жила только его интересами, а кому из мужчин это не польстит?»
Мистическое обаяние! А по сути – искреннее внимание к собеседнику, к его делам и проблемам. Лиля Брик не грузила собой, она брала на себя часть груза того, с кем говорила, и это располагало мгновенно.
Даже и в совсем пожилом возрасте Лиля с легкостью умела включить свое обаяние и быстро заинтересовать и удивить. Сама она говорила так:
«Красивая кукла получает слишком мало. Нужно стать для мужчины другом, лучшим собеседником, опорой и поддержкой – тогда он ваш навсегда.»
Что замечательно, это работало не только с мужчинами. Например – такая история. В начале 20-х годов у Маяковского был роман с киевлянкой Натальей Рябовой, которая заочно испытывала к Лиле Брик большую неприязнь, и после смерти Маяковского винила Лилю в его гибели.
Наталья Рябова принимала участие в работе над собранием сочинений Маяковского, и условием своего участия поставила - никакого общения с Брик. Однако встречи избежать не удалось, и с первого же разговора Наталья попала под обаяние бывшей соперницы. Они оставались подругами до конца жизни!
Даже свои воспоминания о Маяковском Наталья Рябова посвятила новой подруге, Лиле Брик.
В четвертых – Лиля Брик помогала друзьям, и тем заслужила их огромное уважение и благодарность. Помогала, чем могла – связями, заступничеством, информацией, да и материально тоже.
Те, кто не знал ее – опасались, а кто узнавал, были поражены ее добротой и привязывались к ней накрепко. Даже своим домработницам, которые обычно работали у нее до старости, она платила пожизненную пенсию.
Ну, и в пятых – не обходилось без лести, но настолько точной и меткой, что она проникала в самое сердце собеседника.
Когда Лилю Брик спрашивали, как ей удается так привязать к себе людей, она немного троллила вопрошающего: «Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают, — говорила она. — И разрешать ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить, куда вздумается.»
Но на самом деле Лиля Брик не врала, просто ее лесть была тонкой и безошибочной, это уже была не совсем и лесть, а просто восхищение персоной другого. Она прекрасно чувствовала собеседника, его таланты и потребности, но еще и чувствовала, насколько он открыт ей. Ее похвала никогда не звучала чрезмерно, фальшиво, но была при этом яркой и невероятно приятной.